История Мурмана

Человеческая история на Кольском Севере насчитывает несколько тысячелетий. Ее ранний этап известен по обнаруженным археологическим памятникам, которые позволяют сделать вывод о том, что древние люди заселяли Кольский п-ов волнами начиная с VIII—VII тыс. лет до н. э.

Первые племена охотников пришли из Скандинавии и обосновались на территории к западу от Кольского залива (см. Арктический палеолит). Племена следующей волны периода неолита (IV—II тыс. до н. э.), пришедшие из Волжско-Окского междуречья и поселившиеся по берегам рек и озер внутренней части Кольского п-ова, занимались охотой, рыболовством, звериным промыслом, владели гончарным ремеслом (см. Ямочно-гребенчатой керамики культура). В эпоху раннего металла Кольский п-ов принял новую волну пришельцев, вероятно с Северного Урала (см. Асбестовой керамики культура; Оленеостровский могильник).

Смешение последних, обладавших монголоидной внешностью, со старым, скорее всего европеоидным, населением привело к образованию саамской финно-язычной народности, расселившейся на Кольском п-ове и в северных районах Скандинавского п-ова (Финнмарк). Норвежцы называли их "терфиннами" (от названия п-ова "Терь", или "Тре"), на Руси — "лопью", "лопарями".

"Земля лопарей" (Лапландия) долгое время оставалась неизвестной европейцам. Первыми о ней узнали жители Северной Норвегии (о. Халоголанд). Норвежский мореход Отар (Отер), совершивший во 2-й половине IX в. плаванье в Белое море, рассказывал о пустынности Кольского п-ова, где "только в немногих местах живут терфинны, которые занимаются охотой, рыболовством и ловлей птиц".

Продвижение в направлении Кольского п-ова шло и из Новгородской земли, рынок которой как рынок норвежского Халоголанда постоянно нуждался в новых товарах. Новгородские бояре организовывали на Север экспедиции за пушниной, рыбой, тюленьим салом, моржовым клыком. В ХI в. новгородцы достигли Белого моря, а в XII в., по-видимому, и Кольского п-ова. Так, летопись сообщает о новгородце Улыбе, который в 1032 со своими людьми достиг Белого моря, правда, "мало их прииде" назад.

Вслед за торговцами и промышленниками на Кольский Север пришли представители новгородской власти, обложившие саамов данью (в летописи под 1216 среди новгородцев упомянут "терский даньщик" Семьюн Петрилович — сборщик дани с Терской земли). Продвижение новгородцев за данью в глубь Лапландии, на запад, столкнуло их с норвежцами ("мурманами" в древнерусских летописях), которые также претендовали на право взимания дани с "лопарей". Так в отношениях между Новгородом и Норвегией возник "лапландский спор".

Первая попытка урегулирования, предпринятая в 1251 (см. Рунная (Разграничительная) грамота Александром Невским), привела к установлению двоеданства лопарей (уплата дани сразу 2 государствам) и фактическому созданию общего норвежско-новгородского округа, включающего Финнмарк и Кольский Север. В то же время с течением времени сложились сферы преимущественного влияния: Финнмарк — норвежского, Кольский п-ов — новгородского.

Компромисс был связан с нехваткой сил у обеих сторон разрешить вопрос в свою пользу, что порождало неопределенность государственного статуса земель, обвинения в нарушении условий договора и периодические столкновения в регионе.

Тем не менее с XIII в. Терский берег (Тре) прочно вошел в число новгородских владений (волостей), которые регулярно упоминались в договорах Новгорода с великими князьями (первый — 1265).

Стремление Древнего Новгорода расширить свое влияние в Лапландии, вызываемое как ее экономической привлекательностью, так и желанием укрепить через нее контакты с Западной Европой, усиливало его натиск на северные земли, особенно в конце XIII — начале ХIV вв., когда набеги русско-карельско-саамских отрядов на Финнмарк стали постоянными (1271, 1279, 1302, 1303). Так, в 1323 такой отряд проник на судах в Халоголанд и сжег поместье правителя Норвегии Бьаркэй.

Норвежцы ответили на это сооружением в 1307 крепости Вардегаус (русское название — Варгав) и активизацией миссионерской деятельности католической церкви среди саамов-язычников.

Переход значительной части саамов Фин-нмарка в лоно католицизма (во многом определявшего представления того времени и государственную принадлежность) и недостаток сил вынудили Древний Новгород отказаться от наступательной политики и заключить норвежско-новгородский договор (1326), в соответствии с которым восстанавливались старые границы сфер влияния. Хотя и этот договор порой нарушался (см. Двинская земля; Валит), в целом, вплоть до ХVI в., "лапландский спор" находился в латентной фазе.

Колонизационное движение русских людей на Север привело к появлению сначала временных, а с XV в. постоянных поселений (Корельский погост, Умба, Варзуга) на Кольском п-ове (преимущественно на Терском береге). Из-за малочисленности саамов и значительной площади промысловых угодий, не создающей конкуренции за них, заселение Терского берега происходило без заметных столкновений с местными жителями.

Основная волна колонизации на Кольском Севере шла из Новгородской земли. Об этом свидетельствуют некоторые особенности говора поморов Терского берега, зафиксированные лингвистами в более поздний период. Так, в местном говоре одной из особенностей было "цоканье" (замена звука "ч" на "ц"), например "целовек" вместо "человек", характерное для новгородцев. Бытовало здесь и наименование юго-западного ветра — "шелоник", употребляемое новгородцами для обозначения ветра, дующего против р. Шелони.

"Стартовой площадкой" для колонизации Терского берега стало Поморье, которое к началу XV в. было хорошо освоено новгородцами.

Русские поселенцы (см. Поморы) принесли с собой более сложную, чем у саамов, систему социальных отношений, повлиявших и на развитие саамского общества. Через товарообмен с русскими в хозяйство саамов пришли металлические изделия, ткани, промысловые снасти и др., заимствовались производственные навыки, элементы русской культуры, начинали меняться религиозные представления, зарождалась индивидуальная собственность на промысловые угодья.

В 1478 Кольский Север как часть Новгородской земли вошел в состав Московского государства. В этот период, вплоть до 2-й половины XVI в., он фактически не имел собственного административного центра. Управление саамскими территориями осуществлялось даньщиками, которые, согласно грамоте Василия III сборщикам дани в Лопской земле (1517), взимали с местных лопарей дань и производили судебные разбирательства по тяжким преступлениям (воровство, убийство).

Русские волости Кольского п-ова, располагавшиеся на Терском берегу и на западе полуострова (Умба, Варзуга, Порья Губа, Кандалакша, Ковда, Княжая Губа), находились под управлением наместника Двинской земли, направлявшего сюда двинян, бравших у государства на откуп взимание податей с поморского населения ("десятая рыба") и осуществлявших судопроизводство по мелким правонарушениям. Неупорядоченность взаимоотношений откупщиков и местных крестьян приводила к конфликтам между ними и жалобам жителей Керети и Ковды на приезжих двинян. Это заставило центральные власти выдать крестьянам от имени великого князя Ивана IV две жалованные грамоты (16 и 20 февраля 1542), установившие единый срок (с начала февраля до середины марта) приезда двинян в Ковду и Кереть для вершения правосудия. При этом судопроизводство могло считаться правомочным только в случае присутствия на суде выборных от крестьян целовальников.

И все же откупа давали двинянам большие возможности для злоупотреблений. Именно двинские откупщики (П. В. Бачурина и др.), стремившиеся удержать свое право на взимание подати с поморских волостей, спровоцировали погром ("Басаргин правеж") значительных территорий Поморья опричными отрядами Басарги Леонтьева (1568), в ходе которого пострадали и селения Кольского п-ова — Варзуга, Умба, Кандалакша, Порья Губа. После погрома территория Терского берега была передана в состав опричных земель, а затем вновь возвращена в состав Двинского уезда.

С созданием Кольского острога (1584) и учреждением Кольского воеводства (1582) управление краем перемещается в г. Колу, где обосновываются соответствующие органы — воевода, штат приказных людей, съезжая и земская избы (с XVII в.).

Основными занятиями крестьянского населения поморских волостей были морские и речные промыслы. Первоначально это была добыча морского зверя (см. Весновальный промысел; Торосовый промысел; Нерпичий промысел), однако со 2-й четверти XVI в. на Мурмане стал развиваться и рыбный промысел, который велся на специальных судах — карбасах (позднее — шняки) с помощью длинных снастей — ярусов, обеспечивавших высокую производительность.

Занимались крестьяне и солеварением: согласно данным писцовых книг 2-й половины XVI в., в Умбе действовали 7 соляных варниц, в Керети — 44, а в Ковде — 12 (1563); однако в конце XVI в. солеварение на Кольском Севере почти полностью перешло в руки монастырей.

Отсутствие условий для пашенного земледелия (потребности в зерне удовлетворялись за счет привоза извне) привело к тому, что на территории полуострова развивалось только огородничество.

Промысловыми угодьями, лесами и сенокосами крестьяне распоряжались в рамках системы т. н. луковладения, в которых единицей налогообложения являлся "лук" — определенная промысловая территория. Относительно свободное распоряжение "луками" (их можно было продавать, сдавать в аренду), формировало, пусть еще очень слабые, ростки рыночных отношений.

В середине XVI в. на Мурманском берегу возникает рыбный морской промысел, первоначально сложившийся на Восточном Мурмане, куда летом ежегодно приезжали промышленники-поморы из волостей Кольского Севера, а также Поморья и Подвинья. Позднее для ловли трески и сельди (наиболее благоприятным сезоном для этого являлись апрель и май) промышленники сухопутным путем через Карельское побережье, Лапландию и Кольский залив с конца зимы стали добираться на Западный Мурман (п-ов Мотка). Необходимость длительного пребывания на местах промысла привела к возникновению временных промысловых поселений — становищ. Становище состояло из нескольких промысловых изб, где размещались сами рыбаки, а также содержалось промысловое оборудование, и специальных погребов (ский) для просола, сушки и хранения рыбы. По данным писцовой книги Алая Михалкова, на Западном Мурмане действовало 21 становище, на Восточном Мурмане — 50.

Каждое становище было рассчитано на 2—3 промысловые артели, каждая из которых состояла из 3-4 промышленников и нескольких помощников из числа несовершеннолетних лиц (зуйков). В начале XVII в. на Мурманском берегу работало до 300 артелей общей численностью до 1200 промышленников. Подавляющая часть промышленников не имели собственных судов и промысловых снастей и выступали в качестве покрученников состоятельных поморов. Покрут как форма организации труда на промыслах и социально-экономическое явление был распространен практически на всем Русском Севере.

На Терском берегу развился сельдяной промысел, который вели жители Кандалакши, Княжой Губы, Ковды, Порьей Губы и Умбы. Улов достигал 17—20 тыс. ц в конце XVI и 35—40 тыс. ц — к концу XVII в.

С середины XVI в. на Мурман для закупки рыбы стали приходить сначала норвежские, датские и голландские, а затем и английские купеческие суда. Торг возник в районе становища Кегор (п-ов Рыбачий). Позже он был перенесен в район Печенгского монастыря и становища Корабельное (о-в Кильдин), а с конца 1560-х — в Колу. Возникновение международной торговли на Мурмане способствовало подъему экономической жизни Поморья: возможность выгодно сбывать продукты промысла иностранным купцам увеличила добычу пушнины, жира, рыбы.

Еще один торг в середине XVI в. на Кольском Севере существовал в районе Кандалакши. Сюда, по донесению финна Ноусиа, приезжали торговые люди из Поморья для покупки рыбы, прежде всего лосося.

Конкурентная борьба среди иностранцев на Мурманском торгу делала продаваемые поморами рыбу, рыбий жир, сало, меха, семгу и пух более дорогими, поэтому русские купцы (первыми были Строгановы) стали отправлять сюда и другие товары (льняное масло, пеньку, мед, воск, и т. п.). Иностранцы, в свою очередь, повезли на Мурман сукна, оружие, металлы и металлические изделия, золотые украшения, порох, инструменты, краски, бумагу, сахар, сухие фрукты, пряности, зеркала. В результате торговля на Мурмане в короткий срок достигла значительных размеров.

С конца 1560-х центр международной торговли перемещается в Колу, имевшую более выгодное географическое положение (ближе других селений располагалась к Кандалакше, что позволяло промышленникам Поморья держать здесь свои дворы и своевременно выходить на промысел) и более защищенную от нападений морских разбойников. Если в 1574 здесь располагалось 44 двора, то в начале 1580-х — уже 71, численность населения превысила 400 чел.

Основными занятиями жителей Колы были морской рыбный промысел и обслуживание нужд приезжих промышленников (ремонт судов, предоставление собственных услуг на промысле в качестве покрученников, сдача в аренду приезжим жилых и хозяйственных помещений).

Перевод центра международной торговли в 1585 в Архангельск не привел к упадку Колы, город по-прежнему оставался центром рыбного морского промысла не только Кольского Севера, но и всего Поморья. Продолжали приезжать и иностранные купцы (преимущественно голландцы и датчане), которые скупали в Коле добытую промысловую продукцию — сельдь, треску, ворвань и т. п.

Процессу освоения Кольского Севера русскими переселенцами сопутствовал и процесс распространения христианства среди лопарей. Причиной тому было не только стремление отдельных миссионеров и церковных иерархов распространить православие среди всех подданных Московского государства, но и потребность власти закрепиться через религию на Кольском Севере, создать препятствия для посягательств на эти земли со стороны западных соседей (Дании и Норвегии).

Первые известия о распространении христианства относятся к началу XVI в. Так, в 1526 и 1533 по просьбе прибывших в Москву делегаций лопарей (первая — из Кандалакшской губы, вторая — с рек Колы и Туломы) новгородский архиепископ Макарий отправил к ним священников, которые крестили многих лопарей и освятили 3 церкви (Рождества Иоанна Предтечи, Благовещения и Николая Чудотворца).

Вслед за этим усилиями проповедовавших в 1530—1550-е на Кольском п-ове проповедников Феодорита, действовавшего в районе рек Колы и Туломы, и Трифона, поселившегося в районе р. Печенги, и остальные саамы приняли православие. Этот успех был закреплен возведением Печенгского монастыря в середине ХVI в., ставшего не только средством утверждения православия, но и знаком присутствия Российского государства в наиболее спорном, граничащем с Финнмарком северо-западном районе Кольского Севера. Своеобразным символом присутствия России здесь стала Борисоглебская церковь, построенная в 1565 на р. Паз самим Трифоном и продолжавшая существовать даже после того, как сам монастырь был перенесен в Кольский острог.

Основу вотчинного землевладения Печенгского монастыря составили угодья местных лопарей, передававшиеся в качестве вкладов, что в 1581 было закреплено жалованной грамотой царя Ивана IV, по которой во владение монастыря отходили Мотовский и Печенгский лопарские погосты. К середине XVI в. относится и появление Рождества Пречистой Богородицы (Кокуева) монастыря в Кандалакше.

Отличительной чертой хозяйственной деятельности кольских средневековых монастырей, выделявшей их из числа других северных монастырей, являлось почти полное отсутствие крепостного населения. По данным переписных книг Кольского уезда, в 1646—1647 за Кандалакшским монастырем числилось 6 (к 1678—1679 — 3) дворов бобылей, за Трифоно-Печенгским — 9.

Наряду с местными монастырями на Кольском Севере действовали монастыри других регионов Севера (преимущественно) и центра России (см. Монастырская колонизация Кольского Севера). Как правило, они выступали здесь в качестве вотчинников, приобретавших различными путями угодья у крестьян и лопарей, и не принимали участия в христианизации саамского населения Кольского Севера.

Ранее всех на Кольский Север приходит Соловецкий монастырь, который в 1469—1470 получил от посадницы Марфы Борецкой в пожалование вотчину "от Умбские межи, от Кашкаранского ручья до Красной щелейки". Позже в качестве вкладов от крестьян передаются угодья в Умбе. В результате в 1570-е монастырь в Умбе располагал 11 "луками", 2 соляными варницами и мельницей. Имел он "луки" и в других волостях — Кандалакше, Керети, Порьей Губе, Варзуге. К 1586 в его владениях имелось 356,5 "луков" (41% всех волостных угодий).

В Умбе располагалось и подворье Кирилло-Белозерского монастыря, которому принадлежало 5 (в 1578 — 32) освобожденных по жалованной тарханной грамоте царя Ивана IV от уплаты подати "луков" вместе с крестьянами. В числе вотчинников в Варзужской волости были и другие монастыри — Антониево-Сийский (45,5 "лука"), Николо-Корельский (30,5 "лука"), Новоспасский (в 1614 — 134 "лука", 25 дворов), Патриарший дом (в 1619 — 267 "луков", 61 двор).

С конца XVI в. в вотчину монастырей попадают и угодья терских лопарей. В 1581 Троице-Сергиев монастырь получил половину р. Поной, Антониево-Сийский монастырь в 1618—1626 приобрел территорию морского берега от р. Пялица до р. Поной и половину р. Иоканьги.

Несмотря на неоднократные запреты властей приобретать земли лопарей, скупка угодий монастырями и пожалования земель продолжались и во 2-й половине XVII в. К исходу XVII в. около половины территории Кольского Севера находилось во владениях церкви. Приобретение саамских земель монастырями вызывало сопротивление саамов. В течение 100 лет сонгельские и нотозерские лопари вели борьбу с Кольско-Печенгским монастырем за право самим распоряжаться угодьями.

В то же время создание на Кольском Севере крупных монастырских вотчин не привело к появлению крепостнических отношений. Крестьяне и лопари сохраняли личную свободу, хотя и были вынуждены совместно с монастырскими работниками принимать участие в морских и речных рыбных промыслах, получая за это определенную долю улова.

Развитие промыслов и торговли на Мурмане вновь привлекло к нему внимание соседей. Поскольку в течение XIV—XV вв. Норвегия, подобно Новгороду, вошедшему в состав Московского государства, постепенно вошла в состав Дании, былые разногласия по поводу Кольского п-ова перешли на новый уровень и в ХVI в. "лапландский спор" возобновился уже как конфликт Датского и Московского государств (см. Датские нападения). Борьба, как вооруженная, так и дипломатическая, длилась более 40 лет (1580—1620), хотя так и не привела к заключению формального договора; после 1623 датчане больше не предпринимали попыток нападений. Фактически прекратил свое существование и сбор дани с саамов, переставших быть двоеданными. Финнмарк отошел к Дании, Кольский п-ов сохранился за Российским государством.

Почти одновременно претензии на Кольский п-ов (как и на Финнмарк) предъявила и Швеция. Сначала в 1589—1591, а затем в 1611 последовал ряд шведских нападений (см. Шведские нападения) на Колу, Кандалакшу и Печенгский монастырь, однако, не добившись результатов, шведы каждый раз вынуждены были отказаться от притязаний на Кольский п-ов. Разграничение территории привело к тому, что саамские погосты Северной Карелии (Ребольские волости) отошли к Кольскому уезду и продолжали оставаться в его составе на всем протяжении XVII — начала XVIII в.

Таким образом, Кольский край прочно вошел в состав территории России. Впрочем, строгой государственной границы с Данией, а затем со Швецией (в состав которой последовательно входила Норвегия) установлено не было. Формально разграничение было произведено только в 1826 (см. Русско-шведская конвенция "О границах между Россией и Норвегией в лапландских погостах").

Кольский Север, будучи отдаленной северной окраиной Московского государства, практически не испытал на себе тех социальных и политических катаклизмов, которые разразились в центральных районах страны. Однако экономические последствия Смутного времени Мурман затронули. После проведенной писцом Алаем Михалковым и дьяком Василием Мар-темьяновым в 1608—1611 в Кольском уезде переписи тяглого населения были увеличены в несколько раз подати посадских людей, крестьян и лопарей.

Впрочем, западная и часть южных волостей Кольского Севера в 1613—1615 были затронуты и нападениями интернациональных по своему составу отрядов казаков, которые разорили Кандалакшу (см. Воровские набеги).

Центром Кольского Севера в XVII — начале XVIII в. продолжал оставаться находившийся в ведомственном подчинении приказа Новгородской четверти (с 1607 — Новгородского приказа) Кольский острог. После 1625 в нем проживало около 2,5 тыс. чел., главную роль среди которых играли тяглые посадские люди и стрельцы.

Значительную часть населения Кольского уезда составляли крестьяне поморских волостей (Керети, Ковды, Княжой Губы, Порьей Губы, Кандалакши). В XVII в. в крестьянской среде наблюдается все более заметный процесс имущественного расслоения. Все большую группу крестьян начинают составлять бобыли — беднейшая часть крестьянства.

С прослойкой бобылей соотносилась категория казаков, составлявших низший слой крестьян, не располагавших собственным хозяйством и живших за счет трудового найма во дворах состоятельных крестьян или промышленников-поморов и монастырей в качестве покрученников.

Крестьяне также обязаны были платить подати ("десятая рыба", "стрелецкие деньги" и др.) и выполнять повинности: обслуживать нужды приказных людей, стрельцов Кольского острога и всевозможных государственных посланников ("ямская гоньба"). Государевы посланники и приказные люди часто злоупотребляли своим положением, требуя от крестьян больше положенного, что нередко приводило к конфликтам.

Конфликты, подобные стрелецким волнениям 1698—1699, возникали и с управляющими Кольским уездом воеводами кольскими, которые часто злоупотребляли своим положением (см. Антивоеводские выступления). Не менее серьезное столкновение с посадскими людьми и крестьянами Кольского уезда произошло в 1702—1704, когда жесткие меры воеводы Д. И. Унковского по привлечению населения к строительству укреплений Кольского острога, сопряженные с его притеснениями (взяточничество, необоснованное заключение под стражу и т. п.), вызвали ответное сопротивление и поток челобитных, в результате чего тот был отстранен от должности.

Продолжало развиваться и хозяйство монастырей на Кольском Севере. Кольско-Печенгский и Кандалакшский монастыри стали одними из крупнейших поставщиков соли (во 2-й половине XVII в. Кандалакшский монастырь располагал 5 соляными варницами, Кольско-Печенгский — 2) на рынки крупных городов Севера России (Холмогор, Архангельска, Вологды). Так, в 1646—1616 на соляной рынок Вологды Кольско-Печенгским монастырем было отправлено более 400 т соли, Кандалакшским — около 540 т.

Оба монастыря получали от государства материальную помощь (ругу), составлявшую в конце XVII в. для Кандалакшского монастыря 23,7 руб., а для Кольско-Печенгского — 50 (с 1688 для последнего заменена на натуральную — 120 четвертей хлеба).

Однако на рубеже XVII—XVIII вв. хозяйство монастырей переживает кризис в связи с передачей морских монастырских промыслов откупщикам и упадком солеварения на Кольском Севере, вызванным появлением на рынке более качественной соли-пермянки.

Общегосударственные преобразования начала XVIII в. не прошли мимо Кольского Севера. В 1708 Кольский уезд вошел в состав новообразованной Архангелогородской губернии. После упразднения в 1713 должности воеводы начальником края стал комендант, ведавший лишь солдатами. Дела гражданского (посадского) населения передавались органам городского самоуправления. Тем не менее преодолеть оторванность края от центра государственной власти не удалось. Губернский центр Архангельск был связан с Мурманом только по морю, да и то в основном летом. Главную роль в Кольском крае играла местная администрация.

В начале Северной войны Петр I, опасаясь контрудара Швеции, предпринял попытку укрепить Север (в т. ч. перестроив Кольский острог), однако после завоевания выхода в Балтийское море его внимание к Северу резко ослабело.

Основание новой столицы и нового порта — Санкт-Петербурга — нанесло существенный урон экономическому развитию Русского Севера вообще и Кольского Севера в частности. Административное перенаправление товаропо-токов через новую столицу путем установления покровительственного таможенного тарифа привело к резкому уменьшению торговли через Колу (да и Архангельск).

Период, реформ Петра I означал для населения Кольского п-ова, как и для всей страны, не только значительный рост государственного налогового бремени, но и ослабление тех ростков рыночных отношений, что начали зарождаться в XVI—XVII вв. Введение подушного обложения и уравнительного принципа землепользования в 1718, означавших переход земли во владение сельских общин, привело к потере права индивидуального распоряжения и постепенному в течение 1-й половины ХVIII в. прекращению торговых операций с землей.

Потеряли поморы и возможность свободно сбывать продукцию промысла. В 1704 правительство отдало тресковые и зверобойные промыслы Севера на откуп Компании А. Д. Меньшикова, в результате чего промышленники могли продавать свои товары либо непосредственно потребителю, либо скупщикам Компании. Невозможность заниматься торговлей непосредственно вынуждала рыбаков отдавать продукцию монополисту-скупщику по заниженной цене, при этом Компания тут же, на Мурма-не, перепродавала ее иностранцам. Хотя в 1722 Петр I, увидев, что Компания не дает предполагавшихся доходов в казну, отменил монополию, позднее подобные попытки предпринимались не раз с тем же результатом для казны. Как бы то ни было, монополия означала потери доходов рыбаков, что вкупе с ростом налогов приводило многих из них к разорению.

В 1730—1740-х впервые началась разработка полезных ископаемых на Кольском Севере: на о-ве Медвежий близ Порьей Губы были открыты серебряные и медные рудники (в районе с. Поной), куда были присланы крепостные работники. Однако проработали предприятия недолго и были закрыты.

Отказ в период реформ Екатерины II от значительной части ограничений на морскую предпринимательскую деятельность (отмена монополии на морские промыслы в 1765—1768, сборов с морских промыслов и производственных помещений в 1775, прекращение взимания пошлин с судов и людей, приходящих на Мурманский берег, на рыбные и зверобойные промыслы в 1780) и поддержка Александром I создания на Мурмане Беломорской промысловой компании несколько оживили торгово-промышленную жизнь в крае, но не привели к коренным переменам в жизни Кольского Севера. В глазах российской общественности он оставался отдаленной, малопригодной для жизни окраиной, подходящей к использованию разве что в качестве места ссылки. Отсюда — вывод всей артиллерии из г. Колы на Соловецкие о-ва и постепенное сокращение военного гарнизона, которое привело к тому, что в начале ХIХ в. в городе осталась только небольшая команда солдат, состоявшая в основном из инвалидов.

Правительство явно недооценило степень внешней угрозы: после того как в 1807 Россия присоединилась к объявленной Наполеоном "континентальной блокаде" Англии, последняя, не объявляя войны, предприняла против нее ряд враждебных актов, в числе которых оказались и рейды английского военного флота к побережью Кольского п-ова в 1809—1810 (см. Английские нападения). Разгром г. Колы и уничтожение имущества Беломорской промысловой компании (вслед за которым последовал ее крах) привели к почти полному прекращению торговли с иностранцами на Мурмане, за чем последовало закрытие Кольской таможенной заставы. Правда, коляне получили право беспошлинного вывоза хлеба в Норвегию для обмена на рыбу.

Однако полученный опыт не изменил отношения росссийской власти к Кольскому краю. Свидетельство тому добровольная уступка территории Нявдемского и части Пазрецкого погостов при проведении в 1826 официальной границы с Норвегией (в составе Швеции, см. Русско-шведская конвенция "О границах между Россией и Норвегией в лапландских погостах") и отказ от укрепления кольского гарнизона. Следствием такого невнимания стали как новый разгром г. Колы во время Крымской войны 1854—1855 англо-французской эскадрой, так и дальнейший упадок края. Даже Кольский уезд был ликвидирован, став частью Кемского.

Реформы 1860—1870-х практически не затронули Мурман, где не было помещичьего землевладения и крепостного права. Однако открывшиеся благоприятные условия для деятельности частного капитала привели к появлению на Кольском п-ове умбских, ковдских и др. лесопильных заводов и Архангельско-Мурманского срочного пароходства.

Заметны и некоторые признаки повышения внимания государства к Мурману (особенно отчетливо во время царствования покровительственно относившегося к Северу Александра III): в 1883 его вновь выделили в самостоятельный уезд, началось развитие местной инфраструктуры — организация (совместно с частным капиталом) пароходных сообщений, строительство телеграфа, финансирование промысловой науки (Мурманская биологическая станция и экспедиция Н. М. Книповича), восстановление Трифоно-Печенгского монастыря.

В 1890-х правительством даже рассматривался проект строительства в Кольском заливе военного порта, инициатором и автором которого был министр финансов России С. Ю. Витте, лично совершивший поездку на Мурман. Однако из-за смерти Александра III реализовать идею не удалось. Правда, в память об отце Николай II в 1899 основал на берегу Екатерининской гавани Кольского залива новый город — Александровск, ставший уездным центром и коммерческим портом, но его развитие было весьма затруднено отсутствием регулярного сообщения с внутренними районами России.

В начале ХХ в. Николаем II высказывалось пожелание о проведении на Мурман железной дороги — для завершения "великого пути России от океана к океану — от Владивостока и Порт-Артура до Архангельска и Мурманска", однако нехватка средств не позволила осуществить этот проект вплоть до Первой мировой войны. С целью стимулирования экономической жизни Мурмана в 1868 были установлены льготы лицам, желающим сюда переселиться (колонистам), для местных жителей была введена свободная таможенная зона, отменены пошлины на ввозимые из-за границы товары первой необходимости (режим порто-франко). Все это создало предпосылки для ускоренной колонизации Мурмана, заметный вклад в который внесли не только жители северных районов России (Архангельской, Олонецкой губерний и др.), но и колонисты-норвежцы и финны (см. Норвежцы на Мурмане).

Однако даже в условиях поощрения правительством колонизации Мурманского берега в 1914 на территории Кольского края проживало лишь 13 тыс. чел.

Начавшаяся в 1914 Первая мировая война, в которой участвовала и Россия, кардинально изменила положение Кольского края на геополитической карте мира. Невозможность для союзников России по Антанте (Англии, Франции, позднее и США) поставлять ей стратегические товары по традиционным путям заставила обратить внимание на Север, в частности на Архангельск. Однако из-за отсутствия на Белом море круглогодичной навигации возник вопрос о необходимости переориентации грузопотока на Мурман через незамерзающее Баренцево море, что, в свою очередь, поставило вопрос о строительстве Мурманской железной дороги. Благодаря значительным ресурсам, затраченным на реализацию проекта, железная дорога была построена в кратчайшие сроки — в 1915—1916. Как само строительство дороги, так и ее функционирование резко ускорили развитие Мурмана.

Одновременно на берегу Кольского залива для приема союзнических судов был выстроен торговый порт, вступивший в строй в 1915, а в 1916 был основан и новый город — Романов-на-Мурмане.

Вслед за союзниками в северных водах появились военные корабли и подводные лодки враждебной Германии, для охраны от которых российскому правительству пришлось создавать, причем практически на пустом месте, новое военно-морское формирование — Флотилию СЛО (1916). Сюда направляются военные корабли (крейсер "Варяг", линкор "Чесма" и др.), создаются штаб в Архангельске, военно-морские базы — в Кольском заливе и на р. Иоканьге. Приглашены и военные корабли союзников, прежде всего англичан. Для обеспечения постоянной связи с Европой по дну океана проложен кабель Александровск-Лондон.

Отречение Николая II от престола в марте 1917 заметно отразилось и на жизни Кольского Севера, где возникли местные политические и профессиональные организации (советы, профсоюзы). Поскольку экономическое положение Мурмана было значительно лучше других регионов России благодаря поставкам союзников продовольствия и топлива, новые организации не ставили задачу борьбы с властью, а были склонны к поиску компромисса с ней.

В сентябре 1917 приказом морского министра была учреждена должность Главного начальника Мурманского укрепленного района и Мурманского отряда судов (Главнамура), на которую был назначен контр-адмирал К. Ф. Кетлинский. Ему удалось не только наладить контакт с Мурманским Советом и другими демократическими организациями, но и продолжить сотрудничество после перехода власти к большевикам в октябре 1917. Признав советскую власть, Главнамур сохранил все свои полномочия.

Компромисс между Главнамуром и Советом основывался на общей политической платформе, выраженной в совместном воззвании К. Ф. Кетлинского и председателя Мурманского ревкома (чрезвычайного органа Мурманского Совета) Т.Д. Аверченко от 4 ноября 1917, которое призывало к прекращению братоубийственной борьбы, установлению сильной центральной власти и к скорейшему заключению демократического мира "при обязательном условии тесного единения с союзниками".

Стремление к компромиссу сохранялось и некоторое время после убийства К. Ф. Кетлинского (28 января 1918), должность Главнамура заменила учрежденная специально для этого Народная коллегия из представителей Совета и профсоюзов.

Курс центрального правительства на выход из войны путем сепаратного соглашения с Германией противоречил представлениям мурманских властей, тесно связанных с союзниками (особенно поставками продовольствия), однако Совет продолжал компромиссную тактику, сохраняя контакт как с теми, так и с другими. Ее проведению в течение некоторого времени способствовала половинчатость политики пытавшегося лавировать между продолжающими войну группировками советского правительства: когда Мурманский Совет спросил наркома иностранных дел Л. Д. Троцкого о возможности принятия дополнительной союзнической помощи, тот предложил мурманским властям "принять всякое содействие союзных миссий". На основе этого разрешения Мурманский Совет 2 марта 1918 заключил с союзниками, считавшими необходимым защищать свои военные склады в Мурманске от возможного их захвата Германией, так называемое "Словесное соглашение" об оказании ими военной и материальной помощи, однако без права вмешательства во внутренние дела Мурмана.

Даже после подписания 3 марта 1918 Брестского мира с Германией центр некоторое время продолжал политику лавирования, что позволило Мурманскому Совету, с одной стороны, согласиться с высадкой воинских частей союзников на территории Мурмана (первый десант высадился с английского крейсера "Глори" 6 марта), а с другой — не прерывать контактов с советским правительством.

Однако исчерпание центром к июню 1918 возможностей лавирования, вынудившее его следовать условиям советско-германского договора, с одной стороны, и его неспособность противодействовать угрожавшей интересам союзников высадке немецких войск в Финляндии и натиску финнов на приграничные районы Мурмана — с другой, заставили мурманское руководство, отказавшись от тактики компромисса, сделать выбор в пользу сохранения контактов с союзниками.

В связи с этим 6 июля Мурманский краевой Совет (председатель А. М. Юрьев) подписал т. н. Временное соглашение с союзниками, которое означало разрыв с центром.

После создания в августе 1918 антибольшевистской Северной области с центром в Архангельске Мурманский край вошел в ее состав. Первоначально сохранившиеся автономия и Мурманский краевой Совет осенью 1918 были ликвидированы, их место заняли земства и городская дума.

Поскольку интересы союзников концентрировались в первую очередь на продолжении войны с Германией, а поддержка антибольшевистских сил рассматривалась как задача второстепенная, то завершение Первой мировой войны снизило их заинтересованность в поддержке Северной области, к тому же не сумевшей ни реализовать свою часть плана по созданию кольца блокады вокруг Советской России путем соединения с армией А. В. Колчака, ни самостоятельно обеспечить успешную вооруженную борьбу с большевиками. Осознав бесперспективность антибольшевистской борьбы в России, союзники осенью 1919 эвакуировали свои войска с Севера.

Оставшееся без помощи союзников антибольшевистское правительство, понимавшее свою неспособность удержать контроль над всей территорией Северной области, попыталось закрепиться на Мурмане, надеясь получить помощь Финляндии. Верховным правительством Северной области 2 февраля 1920 была создана самостоятельная Мурманская губерния, оформления которой так и не произошло. Наступление Красной армии и разложение тыла привели к закономерному падению Северной области в последней декаде февраля 1920, 21 февраля произошло восстание в г. Мурманске, которое завершило историю "Белого Мурмана".

Из Гражданской войны Мурманский край вышел полуразрушенным, с населением, страдающим от голода и эпидемий.

Сохранение дипломатической изоляции Советской России даже после победы в Гражданской войне вынуждало ее идти на уступки Западу. Именно поэтому в 1920 cоветское правительство пошло на передачу Финляндии северо-западной части Кольского Севера — района Печенги.

Неблагоприятная внешнеполитическая конъюнктура отразилась и на административном статусе приграничного Мурмана: территория бывшей Мурманской губернии (Северной области) была разделена на 2 уезда (Мурманский и Кемский) в составе Архангельской губернии.

Но даже в этих условиях здесь необходимо было воссоздать местные органы власти. Решение этой задачи осуществлялось в непростых условиях: в отличие от большинства регионов России аппарат советского управления на Кольском Севере приходилось создавать фактически на пустом месте: немногочисленность управленческих структур в уезде до революции, частое перемещение административного центра (Кола, Александровск, Мурманск), постоянные реорганизации системы управления в годы революции и Гражданской войны и повышенный уровень миграции населения не способствовали формированию здесь необходимых бюрократических традиций.

Однако уже в феврале—марте 1920 была создана Мурманская организация РКП(б) (первый руководитель Ф. С. Чумбаров-Лучинский) и избран комитет РКП(б) с правами уездного.

Самой существенной проблемой при создании первых местных органов — уездного комитета РКП(б) и исполкома уездного Совета — в первые годы оказалась низкая квалификация советских служащих. Так, из 107 служащих Мурманского уездисполкома в 1920—1921 только 17% имели среднее образование, 68 — начальное, а 15% — его вообще не имели. Лишь менее половины (46%) до прихода в уездисполком имели хоть какой-то опыт работы в различных учреждениях, 26% — в прошлом занимались сельскохозяйственным или промысловым трудом, 16 — были рабочими, 6% — перешли на работу в Совет с военной службы. Подавляющая часть управленцев (75%) происходила из крестьян.

Постепенно советское правительство начинало вырабатывать новый взгляд на Кольское Заполярье, все больше рассматривая Мурман как важный источник ресурсов, необходимых для укрепления экономического фундамента Советской России.

В Государственном плане электрификации России 1920 предполагалось превратить Европейский Север в индустриально развитый район за счет открытия и освоения здесь полезных ископаемых, строительства предприятий черной и цветной металлургии, химической и рыбной промышленности, электростанций, а главное развитие товарообмена с заграницей должно было пасть на Мурманск, который как порт стал бы конкурировать с Петроградом.

Осознание столь значительных перспектив развития Мурмана, естественно, привело к созданию в 1921 самостоятельной Мурманской губернии. Это как расширило функции и полномочия местных партийных и советских органов, так и усложнило их внутреннюю организационную структуру. В мае 1921 было провозглашено создание Мурманского губернского комитета РКП(б), избран его секретариат и утверждена структура.

Хотя часть запланированного начала реализовываться с начала 1920-х, ресурсов для полного воплощения планов у государства не было. К тому же введение в 1921 НЭПа, ориентированного на первоочередное восстановление крестьянского хозяйства, отвлекало средства от промышленного развития, которое прочили Мурману с его неземледельческой экономикой. И все же нэповские мероприятия оказали и здесь стимулирующее воздействие: отмена государственной монополии на рыбные промыслы, освобождение от продналога создали благоприятные условия для восстановления и развития промышленности. В Мурманской губернии были восстановлены старые (в Умбе и Ковде) и построены новые (в Кандалакше и Хибинах) лесозаводы, первый консервный завод в Кандалакше, кирпичный завод в Шонгуе.

К тому же прорыв дипломатической изоляции СССР и возобновление товарообмена между Россией и странами Запада привели к оживлению работы Мурманского торгового порта и Мурманской железной дороги. Стремясь к комплексному развитию территории, правительство в мае 1923 создало Мурманский транспортно-промышленный и колонизационный комбинат (директор А. М. Арнольдов), основой которого стала Мурманская железная дорога. Были возрождены кольские порты (в Ковде, Умбе, Кандалакше). В Кольский залив пошли пароходы с английским углем, египетским хлопком, американскими тракторами и станками. Одновременно из Мурманска начали ходить караваны в устья сибирских рек.

Основной отраслью народного хозяйства края в 1920-е оставались рыбные промыслы. В 1924 был создан Северный государственный рыбный трест, ставший основой рыбной промышленности Мурманска. Из Архангельска в Мурманск был переведен траловый флот, который начал пополняться траулерами иностранной постройки.

Вопрос о перспективах развития Мурмана был теснейшим образом связан с внутрипартийной политической борьбой, развернувшейся после смерти В. И. Ленина. Поскольку мировую революцию, обеспеченную мощной армией, созданной на базе ускоренного развития военно-промышленного комплекса, "левая оппозиция" считала главной целью, то она настаивала на перераспределении средств в пользу развития промышленности. Руководители неземледельческого Мурмана (первый секретарь губкома ВКП(б) И. М. Жданов, председатель губисполкома В. М. Мельников и др.), желавшие получить от государства как можно больше средств на развитие края, оказались на ее стороне. Возможно, это стало одной из причин того, что в ходе борьбы с оппозицией в 1927 Мурманская губерния была реорганизована в Мурманский округ Ленинградской области.

Однако, несмотря на понижение административного статуса Мурмана и потерю местным аппаратом управления остатков былой самостоятельности, эта перемена, во-первых, способствовала значительному притоку средств на развитие Кольского края, а во-вторых, приблизив северную окраину к центру, не только усилила над ней административную опеку, но и укрепила местный аппарат квалифицированными чиновниками. Многие партийные и хозяйственные руководители направлялись на работу в Мурманск из Ленинграда.

Участие Ленинграда в развитии Мурманского округа было значительным и в том отношении, что из него на Мурман приехали сотни специалистов: ученых, геологов, инженеров и экономистов. В ленинградских институтах разрабатывались проекты предприятий, оборудования, населенных пунктов.

В конце 1920-х началась индустриализация на Мурмане. В ходе преобразований значительно обновилась техническая база морской промышленности. В Мурманском и Кандалакшском портах (входивших в систему Мурманского транспортно-промышленного и колонизационного комбината) появилась новая техника: плавучие и береговые краны, мощные лебедки, автомобили и тракторы, плавучий док; в Кольском заливе курсировали ледокол и 3 буксира; были построены береговые предприятия — первые цеха рыбокомбината, СРЗ, бондарный завод.

В 1930-е в постоянно действующую транспортную магистраль превращался Северный морской путь. Особенно активно эта задача стала решаться после того, как в декабре 1932 было создано Главное управление СМП ("Главсевморпуть") во главе с академиком О. Ю. Шмидтом. Мурманск стал крайней западной базой освоения Арктики: именно отсюда в августе 1933 в поход ушел ледокольный пароход "Челюскин".

Индустриализация оказала свое влияние и на центральные районы полуострова, где благодаря достижениям геологической науки были открыты новые месторождения полезных ископаемых в Хибинских и Ловозерских тундрах, в Мончетундре. На основе разведанных запасов формировались новые отрасли промышленности и строились предприятия: комбинаты "Апатит", "Североникель", Нивская ГЭС и мн. др.

Тем самым природные ресурсы Кольского п-ова обеспечили пристальное внимание к нему центра, что позволило привлечь значительные трудовые ресурсы на малообжитой и малопригодный для жизни Крайний Север. Правда, эта проблема решалась не столько путем установления материальных льгот для желающих работать на Крайнем Севере, сколько путем принудительной отправки заключенных и раскулаченных крестьян из южных районов страны. Именно они составили большинство населения Хибиногорска, Нивастроя, совхоза "Индустрия" и ряда других. Впрочем, даже среди переселившихся добровольно значительную часть составляли те, кто переселялся на Север вынужденно: многие крестьянские семьи уезжали из своих деревень на Север на "заработки" не по своей воле, а спасаясь от репрессий коллективизации. Приезжали также завербованные в средней полосе рабочие (из Вологодской, Псковской, Пензенской, Владимирской и других областей) и специалисты (по разнарядке или добровольно) из Ленинграда, Москвы, Архангельска и др. Вокруг промышленных предприятий возникали рабочие поселки и города.

Вслед за индустриализацией стала проводится коллективизация рыболовецких и оленеводческих хозяйств Кольского Севера. Первые объединения поморов появились здесь еще в начале 1920-х; это были кооперативные организации, с помощью которых в становищах и населенных пунктах Мурманского и Терского берега предоставлялись кредитные средства, приобретались моторные суда, обеспечивались снабжение рыбаков и сбыт выловленной рыбы. В 1929 на побережье Мурмана началась массовая, а вслед за ней и сплошная коллективизация: к 1936 было создано более 30 колхозов, в которых было объединено 2500 рыбаков. При создании колхозов нередко нарушался принцип добровольности, использовались административные методы вовлечения, не всегда учитывались местные условия и национальный состав населения. Тем не менее благодаря давнему опыту артельной работы часть рыболовецких колхозов довольно быстро окрепла (в Варзуге, Кузомени, Ура-Губе).

Коллективизация заметно изменила жизнь терских поморов и мурманских колонистов: увеличились объемы промысла (если в 1930 вылавливалось 63 тыс. ц, то в 1932 — 164 тыс.), рыбаки стали жить обеспеченнее (заработная плата колхозников составляла до 250—270 руб. в мес), в селах и становищах появились клубы, библиотеки, школы, больницы. В быт рыбаков вошли электричество, радио, газ и книги. В то же время значительный урон рыболовецкой отрасли нанесли репрессии 1930-х, когда были арестованы и расстреляны десятки председателей колхозов, бригадиров, капитанов мотоботов.

Одновременно с коллективизацией рыболовецких хозяйств в Мурманском округе стали создаваться оленеводческие колхозы и совхозы. Первая волна объединения прошла в 1928—1929 в Ловозерском р-не, однако, как только летом оленеводы ушли в тундру, все колхозы практически распались. В ходе второй волны коллективизации весной 1930 было создано 14 артелей, объединявших почти всех оленеводов восточной части полуострова (Понойский р-н) и половину населения Ловозерского р-на. Наиболее крупными колхозами были "Тундра" в Ловозере и "Север" в Поное.

Колхозное строительство в тундровых районах, как и на побережье, проходило административно-командными методами. Наблюдалось стремление обобществить всех оленей, чтобы сразу создать большие артельные стада. И все же к концу 1930-х оленеводческие колхозы и совхозы стали постепенно крепнуть: росли стада и доходы, наряду с оленеводством в селах стали заниматься рыболовством, земледелием, разводить овец и свиней. Менялся быт оленеводов, переходивших на оседлый образ жизни. Появились целые колхозные поселки. Оленеводы стали получать зарплату и деньгами, и натуральными продуктами. Улучшились условия жизни саамов.

Не обошли репрессии 1930-х и тундру. В 1938 в Ловозерском и Саамском районах были "раскрыты" т. н. "саамские заговоры", в результате чего многие руководители (братья Артиевы, Н. Герасимов, И. Осипов и др.) были расстреляны.

Приток населения на Кольский Север потребовал организации здесь учреждений здравоохранения, образования и культуры. Потребности растущих промышленых предприятий в квалифицированных кадрах обусловили организацию средних специальных учебных учреждений (Мурманского рыбопромышленного техникума, Кировского горного техникума), а быстрый рост числа детей (в 1939 — почти треть всего населения Мурмана) поставил проблему обеспеченности края педагогическими работниками, что привело к учреждению педагогического техникума и учительского института в Мурманске.

В целях изучения ресурсной базы Кольского п-ова и омывающих его морей на Мурмане была создана сеть стационарных научных учреждений, в том числе Полярное отделение Всесоюзного института растениеводства, Кольская база академии наук СССР, Полярный научно-исследовательский институт морского рыбного хозяйства и океанографии.

Таким образом, в результате индустриализации, коллективизации и культурных преобразований к концу 1930-х на Кольском п-ове выросла мощная тяжелая промышленность, был реконструирован морской и железнодорожный транспорт, создана надежная энергетическая база. Превращение Кольского Севера в экономически развитый район страны стало предпосылкой смены его административного статуса, в 1938 он был преобразован в самостоятельный регион — Мурманскую область.

Росло значение Кольского Севера и с точки зрения обороноспособности страны. Советское руководство, осознавая неизбежность надвигающейся войны, попыталось извлечь уроки из Первой мировой войны, в которой проявилась значительная геополитическая роль Европейского Севера. Все это заставило власти заняться милитаризацией края, который до начала 1930-х практически не охранялся. В 1933 на Мурмане была сформирована Северная военная флотилия (с 1937 — Северный флот), выбор места базирования которой осуществил лично И. В. Сталин.

Началось укрепление и сухопутных границ Мурманской области, с чем, в частности, была связана проведенная летом 1940 по приказу наркома внутренних дел Л. П. Берии массовая депортация "инонационалов" (в особенности финнов и норвежцев), считавшихся "политически неблагонадежным элементом".

Организация военных структур на Кольском полуострове обеспечила тесное взаимодействие с ними органов гражданской власти, весьма успешно проявившееся впоследствии в годы Великой Отечественной войны.

 Экономика Мурмана в 1920—1939:

Показатели	1920	1939
Валовая продукция всей промышленности, млн руб.	2,4	361
Добыто рыбы, тыс. т	8,4	250
Выпущено рыбной продукции, тыс. т	1,0	146
Заготовлено леса, тыс. м3	—	1442
Пилопродукция, тыс. м3	—	384
Посевная площадь, га	—	3000
Электростанции, млн кВт-ч	—	290
Добыто апатитовой руды, тыс. т	—	2626
Получено апатитового концентрата, тыс. т	—	1459
Выработано кирпича, млн шт.	—	52,2
Кооперативная промышленность, млн руб.	—	14,4

Затронула Кольский Север и начавшаяся в ноябре 1939 советско-финляндская война, хотя исход войны решался южнее, где концентрировались основные силы финнов и где наступление СССР встретило серьезное сопротивление с их стороны. На Мурмане же, где находилась сравнительно небольшая группировка противника, советские войска (Северный флот, две дивизии) довольно быстро сумели овладеть полуостровами Рыбачий и Средний и взять Петсамо (Печенгу).

По заключенному с Финляндией мирному договору Советскому Союзу были возвращены полуострова Рыбачий и Средний, что имело крайне важное значение, поскольку они являлись удобным плацдармом, позволявшим контролировать как Кольский, так и Печенгский залив.

Оборона Советского Заполярья

В планах войны Германии против СССР захвату Кольского п-ова уделялось большое внимание, поскольку гитлеровское командование осознавало стратегическое значение северных морских коммуникаций СССР и Кировской железной дороги.

Созданный Германией скандинавский плацдарм, с одной стороны, являлся источником стратегического сырья для военной промышленности, а с другой — средством сосредоточения сил вермахта.

Военные действия на Мурманском направлении в соответствии с дополнениями к плану "Барбаросса" — "Голубой песец" и "Черно-бурая лиса" — должны были в кратчайшие сроки привести к захвату гг. Мурманска и Кандалакши, военно-морских баз СФ, прекращению функционирования Кировской железной дороги.

К июню 1941 немецкое командование сосредоточило в Северной Норвегии и Финской Лапландии значительные силы под командованием Н. Фалькенхорста: на Мурманском направлении — горнострелковый корпус "Норвегия" (27,5 тыс. чел., командующий Э. Дитль); на Кандалакшском — 36-й корпус (40 тыс. чел., командующий Фейге) и 3-й (финский) корпус; с моря — корабли военно-морской группы "Норд"; с воздуха — самолеты 5-го воздушного флота (командующий Г. Штумпф).

Войскам противника противостояли значительно меньшие по численности и вооружению части и соединения 14-й армии Ленинградского ВО (с начала ВОВ — Северный фронт) под командованием генерал-лейтенанта В. А. Фролова (14-я и 52-я дивизии на Мурманском направлении, 104-я и 122-я — на Кандалакшском, 1-я танковая дивизия), Северного флота (командующий контр-адмирал А. Г. Головко), 1-й смешанной авиационной дивизии.

В ходе наступательных действий на Мурманском направлении 29 июня — 20 июля и 8 сентября — 18 октября 1941 немецкие войска после упорных боев в районе рек Титовка и Западная Лица, сопровождавшихся десантными операциями Северного флота, были остановлены в 60 км к западу от Мурманска.

Оборонительные бои на Кандалакшском направлении шли 1—10 июля и с 19 августа до середины октября 1941 и также завершились стабилизацией линии фронта на "Верманском рубеже" в 90 км к западу от Кандалакши.

В ходе этих боев защитникам Заполярья удалось отстоять основную часть Кольского п-ова, обеспечив свободу действий Северного флота в Баренцевом море, плавание кораблей по Северному морскому пути, возможность морского пути для северных конвоев и функционирование Кировской железной дороги.

В оборонительных боях отличились танкисты экипажей А. М. Борисова и А. М. Грязнова, летчик Л. И. Иванов, пехотинец И. Ф. Данилов, воины Полярной дивизии, артиллеристы 6-й "героической" батареи 143-го артиллерийского полка 14-й дивизии.

С осени 1941 линия фронта стабилизировалась и, несмотря на отдельные попытки противника путем локальных операций, самой крупной из которых являлась Мурманская наступательная операция весной 1942, изменить ее, сохраняла свою конфигурацию вплоть до осени 1944.

В позиционных боях весьма важной была роль авиации. Советские летчики, такие как Б. Ф. Сафонов, В. П. Балашов, Н. А. Бокий, И. В. Бочков, С. Г. Курзенков, П. Г. Сгибнев и многие другие, немало сделали для создания эффективной защиты линии обороны и нарушения транспортных потоков противника на суше и на море.

Большой урон противнику нанесли надводные и подводные силы СФ. Они не только сумели отстоять побережье и свои военно-морские базы, но и обеспечить проводку значительной части северных конвоев в западном секторе Арктики, нарушили ход морских перевозок противника в Норвежском море. Особенно велики заслуги подводников: Ф. А. Видяева, М. И. Гаджиева, И. А. Колышкина, Н. А. Лунина, И. И. Фисановича, Г. И. Щедрина и др.

Частью общей борьбы с фашизмом стало партизанское движение, в рамках которого из жителей края было создано 2 партизанских отряда: "Большевик Заполярья" (командир А. С. Смирнов) и "Советский Мурман" (командир С. Д. Куроедов).

Деятельность тыла

Военное время потребовало огромных мобилизационных усилий со стороны тыла, для чего стала необходимой по крайней мере частичная перестройка системы управления в сторону ее централизации.

Отдаленность региона, плохая связь, занятость центральных властных структур решением общих вопросов заметно усилили самостоятельность в управлении Мурманской области, что привело к возрастанию роли обкома ВПК(б). Одновременно в области появились и особые органы чрезвычайного руководства: Мурманского (председатель — 1-й секретарь ОК ВКП(б) М. И. Старостин) и Кандалакшского (председатель — 1-й секретарь ГК ВКП(б) Г. В. Елисеев) Государственного комитета обороны (с сентября 1942).

Практически на протяжении ВОВ в Мурманской области функционировала система совместного партийного и военного руководства, когда представители военного командования участвовали в управлении областью, а партийные лидеры привлекались к решению военных вопросов (тот же М. И. Старостин являлся членом военсоветов 14-й армии и Северного флота).

Особенно интенсивным это сотрудничество было в начальный период ВОВ, когда в чрезвычайно короткие сроки требовалось осуществить сложнейшие мероприятия. Так, Мурманский обком ВКП(б) и Военсовет 14-й армии создали военизированную организацию "Оборонстрой", обеспечившую мобилизацию 33 тыс. жителей Мурманской, Архангельской, Вологодской областей и Карелии на строительство оборонительных сооружений на подступах к Мурманску и Кандалакше. В августе 1941 ими была образована дивизия народного ополчения (см. Полярная дивизия).

Поскольку Мурманская область стала прифронтовым районом, значительная часть населения (115 тыс. чел.) и крупных предприятий была эвакуирована. На 1 августа 1943 в области оставались лишь 624 предприятия (колхозы, совхозы, организации и учреждения), на которых работали 43,2 тыс. чел.

Все оставшиеся предприятия осваивали выпуск продукции, необходимой для фронта. Рабочие и инженерно-технические работники Мурманской судоверфи, паровозного депо, Кандалакшского механического завода наладили выпуск минометов, автоматов, мин и гранат, фосфора для зажигательных и осветительных бомб, самовоспламеняющейся смеси, ремонтировали технику. На трех судоремонтных заводах г. Мурманска ремонтировались подводные лодки и надводные корабли, переоборудовались в сторожевые суда рыболовные траулеры для СФ. Немалую помощь фронту оказывали предприятия местной промышленной и промысловой кооперации — изготавливали лыжи, ложи для автоматов и винтовок, повозки, шили и ремонтировали солдатские одежду и обувь. Оленеводческие совхозы и колхозы предоставили армии несколько тысяч оленей для оленетранспортных подразделений, осуществлявших транспортировку боеприпасов, снаряжения, продовольствия и раненых.

Несмотря на серьезные трудности (уход кадровых рыбаков на фронт, опасность со стороны немецких самолетов и подводных лодок, необходимость поиска новых мест промысла), рыбаки внесли значительный вклад в обеспечение армии и населения рыбной продукцией: только во 2-й половине 1941 рыбаки Мурманского тралового флота добыли 50 тыс. ц рыбы.

С января 1942 через Мурманск пошел поток грузов по ленд-лизу. Разгрузка союзных караванов велась в порту круглосуточно, несмотря на авианалеты противника. Наряду с мужчинами на причалах трудились женщины, такие как лебедчица М. Ваганова, которая, будучи раненой, продолжала управлять лебедкой.

Весомый вклад в дело Победы внесли работники Кировской железной дороги, обеспечившие бесперебойную доставку прибывающих по лендлизу грузов в центральные районы страны. Коллектив Мурманского вагонного депо построил бронепоезд "Мурманец", принявший участие в ряде боевых операций.

Жители Мурманской области активно сдавали средства в Фонд обороны.

Освобождение Советского Заполярья

Создав к 1944 значительный перевес над силами противника, в соответствии со стратегическими замыслами советского командования войска Карельского фронта начали готовиться к наступлению.

Первый удар был нанесен 19-й армией (командующий генерал-майор Г. К. Козлов) в ходе наступательной операции на Кандалакшском направлении против 36-го немецкого корпуса 5 сентября — 1 октября 1944 и завершился выходом на государственную границу. В результате наступления были освобождены все территории, вошедшие в состав СССР после советско-финляндской войны 1939—1940 (50 населенных пунктов).

7—29 октября 1944 силами 14-й армии (командующий генерал-лейтенант В. И. Щербаков) и Северного флота была проведена Петсамо-Киркенесская наступательная операция, в ходе которой была освобождена не только территория Кольского п-ова, но и значительная часть Северной Норвегии (г. Киркенес и др.).

Таким образом, осенью 1944 военные действия на Кольской земле завершились. Вклад ее защитников в общее дело Победы был высоко оценен государством: Указом Президиума Верховного Совета СССР 5 декабря 1944 была учреждена медаль "За оборону Советского Заполярья", которой были удостоены 24 тыс. мурманчан.

Главной целью первых послевоенных лет в Мурманской области было восстановление разрушенного войной хозяйства и достижение уровня довоенного производства. Эта работа началась еще в ходе ВОВ, однако только с 1945 она приобрела приоритетный характер.

Наиболее быстро шло восстановление рыбной промышленности, которая уже в 1947 превзошла наивысшие довоенные достижения (см. раздел "Рыбная промышленность").

Более сложной задачей являлось восстановление тяжелой промышленности, однако и здесь к концу 1940-х — началу 1950-х комбинаты "Апатит" и "Североникель" достигли довоенного уровня производства, были восстановлены разрушенные мощности никелевого комбината в Печенгском районе. К тому же в конце 1940-х на Кольском п-ове возникли предприятия двух новых отраслей — железорудной (Оленегорский ГОК) и алюминиевой (Кандалакшский алюминиевый завод).

В 1949 была введена в строй Нива ГЭС-3, за оригинальные решения при строительстве которой 9 инженеров (в т. ч. И. И. Наймушин) стали лауреатами Государственной премии.

Одной из серьезнейших проблем восстановительного периода являлась острая нехватка кадров, особенно высококвалифицированных специалистов. Власти пытались разрешить ее с помощью использования труда заключенных исправительно-трудовых лагерей ГУЛАГа (в Кировске таковых было 5, в Мончегорске и Оленегорске — по 3, в районе Мурманска — 4), однако большого успеха эта попытка не имела.

Другой сложной проблемой являлась нехватка жилья. Поэтому строительство жилых домов велось ускоренными темпами. В большинстве своем это были деревянные 2—3-этажные дома. Ввиду недостатка кирпича, цемента и строительной техники каменных зданий строилось немного, в основном восстанавливались или реконструировались дома центральных улиц Мурманска, Кировска, Мончегорска, Кандалакши и Колы. Среди каменных зданий было много восстанавливаемых и отремонтированных школьных (школы № 1, 8, 12 г. Мурманска; № 1 и 6 — Кировска; № 3 и 12 — Мончегорска).

И все же, несмотря на эти и другие трудности (недостаток продовольствия, стройматериалов, металла), промышленность Заполярья развивалась высокими темпами и к концу 1940-х не только достигла довоенного уровня, но по многим показателям и превзошла его.

Восстановление хозяйства Мурмана создало благоприятные условия для его дальнейшего стабильного и динамичного развития. К тому же центральные власти стали все больше осознавать не только его внутригосударственное значение как одного из важнейших промышленно-развитых районов, но и геостратегическое и военное значение, связанное с открытым выходом в Мировой океан и возможностями современного Северного флота.

Это отразилось, в частности, в учащении визитов лидеров СССР в Мурманскую область (Н. С. Хрущев, Л. И. Брежнев, А. Н. Косыгин, Ю. В. Андропов, М. С. Горбачев и др.). Особенно заметным для мурманчан стал визит Н. С. Хрущева, после которого были уменьшены льготы по оплате труда. В 1963 Мурманск посетил Ф. Кастро, в 1965 — Ю. А. Гагарин.

Внимание к Мурману выражалось и в наградах: в 1966 Мурманская область была удостоена высшей государственной награды СССР — ордена Ленина, а в 1985 г. Мурманску было присвоено звание города-героя. Рост внимания центра выражался и в увеличении средств, выделявшихся на развитие промышленности Мурмана, благодаря чему шло ускоренное развитие прежде всего крупных предприятий. Расширяется комбинат "Апатит", вводятся в строй новые рудники и обогатительные фабрики, КАЗ, Оленегорский ГОК, создается Ковдорский ГОК, формируется целая отрасль цветной металлургии (комбинаты "Североникель" и "Печенганикель", Ловозерский ГОК и др.). Однако от быстрого роста производства заметно отставало обеспечение экологической безопасности: с 1960-х идет все более масштабное загрязнение оз. Имандра, уничтожение лесов в районе Мончегорска и Печенги.

В 1980-е в производство начали пытаться внедрять природоохранные технологии (введение на предприятиях систем оборотного водоснабжения, утилизация вредных выбросов в воздушное пространство, повышение эффективности пылегазозащитных устройств, рациональное использование минерально-сырьевых ресурсов, комплексная эксплуатация рудных месторождений и т. д.), однако, поскольку они постоянно вступали в противоречие с производственными интересами, делалось все это крайне медленно.

Развитие в Мурманской области энергоемких отраслей требовало все большего количества электроэнергии, а соответственно и строительства новых электростанций. В течение 1950—1980-х создается несколько каскадов ГЭС, Кольской АЭС (см. Энергетика).

Вместе с развитием производств увеличивается население, создаются новые города — Апатиты, Заполярный, Полярные Зори.

К 1980 в Мурманской области возникло собственное сельскохозяйственное производство, которое вели 19 совхозов, 7 колхозов, 25 подсобных хозяйств, птицефабрики и тепличный комбинат. Наиболее заметных успехов среди них добились совхозы "Тулома", "Арктика", "Полярная звезда", "Мурманский тепличный комбинат", зверосовхоз "Кольский" и др. Прибыльными и рентабельными оказались птицеводство и звероводство, молочное животноводство.

После кризиса, начавшегося в 1940-х, когда в оленеводстве Мурманской области насчитывалось 70,3 тыс. оленей, в 1945 их было лишь 42,9 тыс. Более 10 лет понадобилось, чтобы достигнуть довоенного поголовья, но начавшаяся кампания по превращению оленеводческих колхозов в совхозы и решение сосредоточить жителей тундры в крупных населенных пунктах, ликвидировав "бесперспективные", внесли заметную дезорганизацию не только в жизнь и быт оленеводов, но и в производственный процесс.

Проведенные в 1950-х — 1960-х перевооружение рыбной промышленности и укрепление кадрового потенциала позволили ей преодолеть сложности 1950-х, выйдя на стабильный рост. Большую роль в этом сыграли капитаны нового поколения, такие как Ю. Н. Быстров — капитан траулера "Гоголь", награжденный орденом Трудового Красного Знамени, Герой Социалистического Труда П. П. Решетов, И. Т. Шанькова и др.

В то же время наращивание уловов постепенно подрывало сырьевую базу рыболовства в Баренцевом море, создавало угрозы для отдельных популяций и целых видов северных рыб.

Все большую роль в освоении Арктики и Северного морского пути играет базирующийся в Мурманске ледокольный флот, одним из самых ярких свидетельств чему стали походы атомных ледоколов "Арктика" (капитан Ю. С. Кучиев) и "Сибирь" к Северному полюсу.

Росло жилищное строительство: только за 1971—1980 было построено более 4,5 млн м2 жилья.

В 1970-х Мурман занимал 2-е после Ленинградской области место среди областей Северо-Запада РСФСР по общему объему валовой промышленной продукции, давая 80% сырья для фосфорных удобрений, более 30 — никеля, 20% рыбной продукции и т. д.

При этом Кольский п-ов оказался удобным местом для различных форм приграничного сотрудничества, поэтому центральные власти со второй половины 1960-х делегировали местным властям на Мурмане определенные полномочия по его налаживанию. Именно тогда СССР включается в международное движение Северного Калотта, выступавшего под лозунгом "За мир и безопасность на Севере Европы". В движении принимало участие население северных провинций Скандинавских стран и Финляндии. В его рамках организовывались Дни Северного Калотта, происходил обмен делегациями.

Перестройка в СССР, провозглашенная в 1985, была воспринята мурманчанами как новый этап в развитии общества, как ликвидация и устранение накопившихся деформаций социализма. Население области поддерживало начинания по устранению причин, сдерживающих развитие экономики, по приданию ей большего динамизма, по полному использованию созданного на Мурмане производственного потенциала. Большинство северян поверило новому руководству страны и лично М. С. Горбачеву, после его визита в Мурманск в 1987 было принято специальное постановление по экономическому и социальному развитию Мурманской области.

Во время визита в Мурманск М. С. Горбачевым были выдвинуты знаменитые "мурманские инициативы" по созданию на Севере Европы безъядерной зоны и активизации здесь международного сотрудничества, в результате чего Север России все чаще стал рассматриваться в качестве контактной зоны сотрудничества СССР со странами Северной Европы.

Перемены первых лет перестройки, казалось, вполне соответствовали ожиданиям. Оживилась, в частности, экономическая жизнь Мурмана, приобретя некоторые новые очертания. На шельфе северных морей все шире разворачивались работы по разведке обнаруженных в конце 1970-х в Баренцевом море богатых запасов нефти. Весной 1987 началась опытно-промышленная эксплуатация Песчаноозерского месторождения на о-ве Колгуев. В новой для области отрасли работали тысячи специалистов.

В то же время как в новых, так и в традиционных сферах экономики области был очевиден сырьевой характер развития региона. Истощение запасов сырья, потребовавшее более совершенной, а потому и более дорогостоящей техники для его извлечения, привело к удорожанию производимой продукции, оказавшейся недостаточно конкурентоспособной на рынке. Обязательства, взятые по социальным программам, еще более осложняли положение.

К тому же рост мощностей предприятий цветной металлургии в Мончегорске и Печенге усиливал экологическую напряженность в Мурманской области, оказавшуюся предметом международного, в первую очередь в Норвегии и Финляндии, обсуждения.

Все это привело к заметному ухудшению положения населения, выразившемся в возросшем дефиците промышленных товаров, перебоях с продовольствием, вынужденном введении нормированного снабжения на продукты питания.

Руководство области оказалось не готовым к решению проблем. В 1988 ушел на пенсию 1-й секретарь ОК КПСС В. Н. Птицын, недолго проработал на этом посту и А. К. Балагуров. Оставил пост и председатель ОИК Ю. З. Балакшин.

Экономические трудности и неспособность их разрешить приводили к нарастанию недовольства масс, которое в условиях политики гласности и отказа государства от репрессивных методов воздействия выливалось в формирование оппозиционных взглядов и настроений по отношению к существующей власти или даже системе в целом. Более высокий, нежели во многих других районах, образовательный уровень и ориентация на "западные" ценности (в силу знакомства с жизнью на Западе, определяемого близостью к границе и частыми контактами с ним моряков) обеспечивали весьма радикальные взгляды значительной части населения Это вполне отчетливо проявилось в избрании на I съезд народных депутатов в 1989 А. М. Оболенского, известного самовыдвижением своей кандидатуры на пост Председателя Верховного Совета СССР в качестве альтернативы М. С. Горбачеву. В Мурманской области начинают формироваться политические группы, выступающие за радикализацию реформ. Наиболее заметными эти процессы были в Мурманске и Апатитах.

Рост недовольства выливался и в экономические движения, выразившиеся в забастовках в Мурманской области, в которых приняли участие самые различные группы работников: горняки, рыбаки, учителя, медики, парикмахеры, работники детсадов.

Однако политическая активность населения в целом была невысокой, а возникавшие политические движения, как правило, были малочисленны и не имели массовой поддержки. Поэтому пик политизации, который, как и по всей стране, приходился на 1989—1991, окончился резким спадом. И хотя уровень политических предпочтений Мурманской области, судя по большинству голосов, как правило, весьма близок к гг. Москва и Санкт-Петербург, действия в их обеспечение даже в таких случаях, как "августовский путч" 1991 или октябрьские события 1993, ограничивались немногочисленными митингами.

В 1991, как и по всей стране, завершился советский период истории Мурмана, имевший для него громадное значение. Из малолюдного окраинного региона, не имевшего промышленности, Мурманская область превратилась в один из значительнейших и важнейших индустриальных центров страны. Кольский край и базирующийся на его территории Северный флот обеспечивают решение оборонно-стратегических задач, стоящих перед современной Россией. Высокого уровня развития достигли культура и искусство.

Несомненно, трудности последних десятилетий до некоторой степени затормозили это развитие, однако при всех существующих проблемах Мурманская область выжила и создала значительный запас прочности, который поможет ей уверенно двигаться вперед.