Духовенство Русской православной церкви на Мурмане, обществ. группа служителей культа на территории М. о., организованная в сословную корпорацию. Перв. представители Д. появляются на Кольск. С. после открытия перв. ц. Николая Чудотворца (с. Варзуга) – в 1491. Во 2-й четв. XVI в. (в рез-те крещения лопарей) священники и причетники – диаконы, псаломщики (белое Д.) появились в открытых храмах в Кандалакши, Колы, Печенги и Поноя. Монахи (черное Д.) появляются на Мурмане после создания в сер. XVI в. Кандалакшского и Печенгского мон. Во 2-й пол. XVII в на Кольск. С. числ. Д. колебалась в пределах 100–300 (2– 5% нас.). Д. равно обслуживало и рус. нас., и лопарей. До XVIII в., когда появились готовившие к сану священника архиерейские шк. и духовные семинарии, священнослужители, как правило, выбирались прихожанами из числа односельчан, которые не имели спец. богословского образ-я, но умели вести богослужение. Профессия обычно передавалась по наследству. С XVIII в. волостное общ-во выделяло для их обеспечения семужью тоню и ч. сенокосных угодий, а за службы платило деньгами и съестными припасами. Авторитет священнослужителя зависел от его поведения. Поскольку с XIX в. в богослужебную практику вошли проповеди, катехизация, преподавание Закона Божьего и пр., для чего требовались спец. знания, священниками становились лишь лица, получившие спец. образов. Среди них Павел Воронов, Назарий Синцов, Алексей Шилов, Василий Мартынов, Константин Щеколдин, Василий Перовский и др. Числ. Д. в нач. XX в. составляла ок. 250 чел. (1,73% нас. Кольск. С.). В некоторых р-нах священнослужителей не хватало (Цып-Наволок, Вайда-губа, Харловка, Вост. Лица, Шельпино, Рында и др. Поэтому в кон. XIX – нач. ХХ вв. в становища на Мурм. берег к рыбакам командировывались священники для службы на промысл. период. Материальное обеспечение Д. зависело от сана, размера прихода и традиции вознаграждения. В средн. в кон. XIX – нач. XX в. священник получал в год 400–600 руб., псаломщик – 120–300 руб. Могли предоставляться деньги на разъезды (до 100 руб. на каждого). Священнику шло и 75% доходов от церковных угодий и служб, составлявших ок. 200–290 руб. в год. В гг. Первой мировой войны на Кольск. С. действовали «воен.» священники судовых ц. флотилии СЛО (на трансп. судне «Ксения» и линкоре «Чесма»), временной Никольской ц. г. Романов-на-Мурмане, флотской роты Кольск. базы и передвижной ц.-вагона на Мурм. ж. д. Помимо богослужений Д. вело просветительскую деят. среди прихожан: помогало местному нас. овладевать грамотой, расширять кругозор, получать первонач. образов. В 1913 на терр. Александровского у. действовало 14 церковно-приходских шк., в которых обучалось 348 детей. Священник Печенгского прихода о. Василий Спасский в 1907 получил серебр. мед. на александровской ленте за усердное обучение детей в шк. Наиболее известны священники-просветители о. Георгий Терентиев и о. Константин Щеколдин. Просветительскую работу вел Трифоно-Печенгский монастырь. Священники проводили нар. чтения с целью просвещения взрослого нас., уч-ли в создании общ-в трезвости. В 1917–1918, когда было ликвидировано Д. на флоте и в армии, многие священники, как протоиерей Павел Воронов, стали уч-лями в шк. Д. было вытеснено из сферы регистрации актов гражд. состояния. В 1918–1920 при Временном пр-ве Сев. о. была возвращена должность «воен.» священников, положительно был решен вопрос и о назначении пенсий священно- и церковнослужителям и их семействам, священники еще сохраняли право на проведение уроков Закона Божия в школах, однако, за вознаграждение не от властей, а на средства прихожан, они уже теряли причтовые и монастырские угодья и земельные владения. После окончательного установления сов. власти на Мурмане в 1920 ряд священнослужителей был репрессирован: расстрелян священник Княжегубского прихода о. Александр Боголепов (1920), осуждены священники Николай Федорович и Николай Павлович Шешенины (1925), подвергался аресту протоиерей Василий Мартынов, монахи ликвидированного Трифоно-Печенского мон. (дек. 1920) были лишены всего имущества, включая личные вещи. В связи с низким жалованием назначаемым прихожанами, многие священники нанимались на работу в сов. учрежд. в качестве делопроизводителей, секретарей и т. п. Часть Д. оставила приходы или отказалась от сана. После массового закрытия храмов (1920–1940) в 1933, 1937–1938 по обвинению в антисов. пропаганде и агитации и подготовке контрреволюционного гос. переворота были репрессированы священники Боголепов Вениамин Федорович (с. Княжая губа), Коноплев Арсений Михайлович (г. Мурм-ск), Красильников Александр Алексеевич (с. Ковда), Лисеенков Григорий Евтихиевич (пос. Умба), Мелетиев Константин Михайлович (г. Кола), Суворов Алексей Владимирович (г. Кандалакша), иеромонах Моисей (Кожин), Федор Абросимов, настоятель Трифоно-Печенгского мон. о. Паисий (Петр Варлаамович) Рябов. Восстановление Д. началось после ВОВ, когда в области были открыты молитвенные дома в гг. Мурм-ске (священник Владимир Жохов) и Кировске (Александр Шаповалов) и 2 ц. в с. Ковда и пос. Кола (Николай Пулькин, Владимир Обнорский). В 1950 в М. о. – 5 священников и 2 диакона, многие из них в прошлом были репрессированы. В 1962 в М. о. – 3 священника, 2 псаломщика и 44 чел. обслуживающего персонала. Особенно значит. рост произошел в кон. 1990-х. Сегодня в Мурм. и Мончегорской епархии служат как молодые священники, так и представители среднего поколения. Многие имеют высш. светское и духовное образов.
Лит.: Камкин А. В. Православная церковь на Севере России. – Вологда, 1992; Ушаков И. Ф. Церковь на Кольском Севере в досоветские период // Региональные программы основных и дополнительных курсов по религиоведению. – Мурманск, 1994; Бардилева Ю. П. Государственно-церковные отношения на Кольском Севере в первой трети XX в. – Мурманск, 2000.
